Не в той очереди стоите, гражданка!

Те, кто посетил выставку в октябре, знают, что и тогда были очереди, просто это не освещалось в СМИ. Фото — anews.com

Пока одни искали причины популярности выставки, а другие ликовали о найденной русской духовности, многие решили, что истоки шумихи — в том, что в последнюю неделю работы экспозицию посетил Президент РФ. Над людьми, проводившими время в очереди, посмеивались. Обвиняли в ненастоящей заинтересованности: «Кому действительно было интересно, сходили после открытия, а не в последние дни».

Однако те, кто посетил выставку в октябре, знают, что и тогда были очереди, просто это не освещалось в СМИ. А в последнюю неделю выставки мне и моим коллегам написал не один знакомый с просьбой провести внутрь: не успели до пика ажиотажа, бывает.

Некоторые искушённые ценители указывали, что самые известные работы Серова можно увидеть в постоянной экспозиции и что другим, не таким искушённым ценителям, было бы достаточно этих пятидесяти картин вместо двухсот пятидесяти. И всюду муссировалась мысль, что люди пришли на выставку не за искусством, а чтобы «зачекиниться». «В телевизоре сказали, что выставка хорошая, вот народ и ломанулся. До этой выставки вы не замечали зомбированность россиян телевидением? Тупым зомбированным народом легче управлять», — таково мнение одного интернет-пользователя. Некоторые даже отменили запланированный поход на выставку со словами: «Собиралась, но теперь не пойду. Не хочу быть стадом».

«До этой выставки вы не замечали зомбированность россиян телевидением? Тупым зомбированным народом легче управлять»

Соглашусь, что выломанная дверь не является показателем высокой культуры (хотя она ничего не говорит о посетителях, которые дверь не ломали). Но для меня загадка: когда это авторы уничижительных комментариев успели познакомиться с людьми из очереди и всё про них выяснить? Выставка закрылась, но за подобными репликами проступают очертания нашего коллективного бессознательного, которое неплохо бы осознать, чтобы ориентироваться в похожих ситуациях.

Первая черта коллективного бессознательного — поиск собственной индивидуальности. Её ищет каждый из нас, признаётся он в этом или нет. Этот поиск он может принимать разные формы: от «я вся такая внезапная, такая противоречивая вся» до необычных увлечений и походов на концерты. И всё хорошо, пока к таким исканиям не примешивается снобизм.

Думаю, что базовая потребность в поиске себя пронизывает всю культуру XX века. Возникло понятие массовой культуры — и сразу же, в противовес ей, элитарной. Чем больше глобализация захватывает мир, тем больше просыпается интерес к самобытным, не затёртым культурам и традициям, стремление найти в философии народов что-то личное. Когда постмодернисты предложили отказаться от понятий центра и периферии в культуре и в равной степени интересоваться «классиками» и малоизвестными художниками, это тоже было подсознательным желанием обрести уникальное, не замыленное тысячами прочтений.

Эти «тысячи прочтений» часто воспринимаются как признак массового искусства: если что-то популярно, значит, проблемы с качеством, «не буду это смотреть». Но что не так с Пушкиным, Диккенсом, Бальзаком? Что не так с Парижем, ставшим туристической Меккой? С The Beatles? Популярно то, что смогло найти отклик у многих, и далеко не всегда оно примитивно. Желая откреститься от толпы, мы порой рискуем пропустить что-то важное (чем, безусловно, была выставка Серова).

Может, всем вместе полюбить Серова и раз в год потолкаться в очереди — не так уж это и плохо?

Ещё сложнее, когда мы, считая себя просвещенными, увлечены чем-то — и вдруг обнаруживаем, что оно нравится соседке-бухгалтеру с голубыми тенями и мальчику-хипстеру с селфи-палкой. Они покусились на наше, родное! Успокоить чувство индивидуальности можно, лишь уверив себя, что они-то ничего, совсем ничего не понимают.

Не буду никого осуждать — скажу за себя. Я, во-первых, очень люблю водить на выставки бабушку-пенсионерку, у которой не было времени получать высшее образование. Мне интересны её наблюдения — свежие, непосредственные, свои, а не сформированные искусствоведческой литературой. А во-вторых, люблю слушать экскурсии, которые проводят по выставкам их кураторы: они в любом случае знают больше меня и могут обратить внимание на детали, которые я не заметила. Живые впечатления «дилетантов» и знания специалистов лишают меня права на снобизм. И почему-то мне кажется, что Серова с Парижем хватит на всех, не надо переживать.

Но за глумлением над «очередью на Серова» скрывается ещё одна черта нашего общества: мы крайне поляризованы. За последние годы народ разделился на два противоположных лагеря, которые называют друг друга «ватниками» и «пятой колонной». Нужно ли носить георгиевскую ленточку в память о ветеранах Великой Отечественной, или это способ «сделать вид»? Крым наш или не наш? Олимпиада в Сочи «распилена» или выиграна? Экономический кризис — результат неграмотного управления страной или того, что мы в кольце врагов? В обоих лагерях существуют общепринятые ответы на эти вопросы; любое усложнение позиции, любые полутона воспринимаются почти как измена. И вдруг представители одного из лагерей почувствовали, что они не одиноки в интересе к культуре, что другой стороне Серов тоже симпатичен. Однако вместо радости, что нам ещё есть вокруг чего объединяться, послышались оскорбления.

Хочется сказать: люди! Нас и так разделяет куча проблем. Может, всем вместе полюбить Серова и раз в год потолкаться в очереди — не так уж это и плохо?

Фото на главной — Lenta.ru, фото на слайдере (ноябрь 2015 года) — Visardis' Journal