Сказка для взрослых. О романе Андерсена «Всего лишь скрипач»

Едва ли есть человек, не знакомый со сказками Ганса Христиана Андерсена. Однако мало кто знает, что всемирно известный писатель также был автором пьес, стихов, путевых заметок и пяти романов.

На первый роман Андерсена — «Импровизатор» — писал рецензию ещё Белинский; второй роман «Всего лишь скрипач» дважды издавался в России до революции, но не в точном переводе, а в переложении. Полностью «Всего лишь скрипач» был выпущен в переводе С. Белокриницкой довольно давно (Текст, 2001), но его переиздание (Текст, 2019) по-прежнему воспринимается как нечто новое, малоизвестное и способное вызвать резонанс.

Шведский писатель Август Стриндберг сказал об этой книге: «Это большая сказка, и одна из лучших у Андерсена». Образ великого сказочника так силён, что, читая любые другие произведения Андерсена, всё равно ждёшь сказку. Но в «Скрипаче» нет ничего сказочного в привычном смысле слова — ни сверхъестественных поворотов сюжета, ни фантастических персонажей, ни магических предметов, ни вообще хоть какого-нибудь волшебства. Напротив, это подчёркнуто реалистическое произведение, в котором отразились взгляды писателя на историю, социальные проблемы, религию, политику, философию и собственную жизнь. Неслучайно главный герой носит то же имя, что и автор — Кристиан, и также стремится к творческой самореализации; только для него главная страсть, определяющая смысл жизни — это не литература, а музыка.

Действие разворачивается на фоне сурового скандинавского пейзажа. Воображение мальчика поражают перелётные птицы — аисты, навевающие тоску по странствиям, крестьянские суеверия и печальная скрипка крёстного. Лиричность и некоторая затянутость повествования передают атмосферу Дании позапрошлого века, мира, полного тревог и противоречий.

Кристиана (как, очевидно, и автора) тревожит проблема бедности, трудности «пробиться» к элите общества, которая может дать должное образование и поддержку, необходимую молодому артисту: «Талант подобен яйцу, которое нуждается в тепле и должно быть оплодотворено удачей — иначе из него не вылупится птенец». История переезда в столицу в поисках богатого покровителя перекликается с биографией Андерсена и в полной мере отражает его горечь от несправедливости социального порядка. Болезненное осмысление темы непризнанного таланта, «поэта и толпы», и соответствующая стилистика позволяют говорить о чертах романтизма в духе Вакенродера, Тика и Гофмана.

Персонажи романа рассказывают друг другу увлекательные истории, похожие на сказки, но их красота обманчива: за вроде бы сказочным сюжетом то и дело видится неприглядная, а порой и просто ужасающая реальность. Романтичные мечты отца Кристиана приводят к разрушению семьи, легкомысленная фантазия его подруги подталкивает героя к непоправимой ошибке,необузданная фантазия соседки — плод её душевной болезни, а мрачные сказки крёстного почти буквально описывают его тяжёлую судьбу и помрачение рассудка (рассказав крестнику последнюю, самую страшную сказку, он повесился). Сказочная условность рушится, герою приходится расставаться с иллюзиями или же дорого платить за веру в них, его жизнь — это череда утрат и разочарований, происходящих оттого, что он мечтает о невозможном.

Ганс Христиан Андерсен

Как невозможна карьера музыканта для сына портного, невозможна и любовь: Кристиан безответно влюбляется в Наоми, дочь норвежского аристократа и богатой еврейки. Девушка живёт в роскоши, получает хорошее образование и возможность быть в высшем свете, но с возрастом становится чёрствой и словно теряет свою душу. В её образе чувствуется социальный пафос и горечь человека из низов, но эту сюжетную линию осложняют размышления о еврейском народе и неожиданный эротизм: «Тихая кроткая девушка во сне превратилась в олицетворение страсти, в то время как необузданная Наоми казалась мирным нежным созданием, воплощением покоя и отдохновения. Кристиан смотрел на них обеих. Вид мучимой кошмарами Люции вызвал в его памяти давнюю ночь у источника; казалось, во сне ею снова овладело прежнее безумие. Смотреть на это было страшно. Непроизвольно он подошёл вплотную к Наоми и стал пожирать глазами её одну; кровь в нём загорелась, неукротимый инстинкт внушал жажду прижаться губами к её губам».

Что действительно роднит роман Андерсена с его сказками — это притчевый характер и моральный пафос. Но если в сказках религиозные мотивы выражались в образах героев и самом сюжете, пронизывая всё произведение (так, что даже купюры некоторых советских переводчиков не могли скрыть глубоко христианский смысл), то в романе они выражены в многочисленных лирических отступлениях — то поэтичных, то отвлечённо-риторических, то удивляющих своей бесхитростной прямотой.

«Смерть — целый мир боли скрывается в этом коротком словце. Это раздвоенный меч, который, убивая то, что дорого нашему сердцу, одновременно проникает в грудь и к нам, так, что у нас чернеет в глазах и мир кажется нам тёмным, хотя миллионам счастливцев светит солнце. Только одно слово, такое же короткое, даёт нам силы подняться, вдыхает в нас надежду, только одно слово — Бог».

Несмотря на автобиографичность произведения, Андерсен последователен до конца: его герою, в отличие от гениального прототипа, так и не удалось прославиться, ведь в то время для столь бедного человека это действительно было чрезвычайно трудно. Но, как и сам писатель, его герой не оставил веру в мечту, и она, оставаясь недосягаемой, определила ход всей его жизни. Как писал Петр Вайль, Андерсен прожил жизнь гадкого утенка с характером стойкого оловянного солдатика. «Всего лишь скрипач» подтверждает это и даёт возможность лучше понять мировоззрение автора, отразившеся в его бессмертных сказках.

Следите за обновлениями сайта в нашем Telegram-канале