Матушка-сенатор Мария Львова-Белова: джазовые импровизации на том, что дала судьба

Мария Львова-Белова. Фото: Александр Антонов

«Я просто привыкла отдавать по-максимуму»

…Такси привозит к бревенчатому дому — сенатор живет в довольно скромных условиях, даже по меркам Пензы. Интервью назначено на полвосьмого вечера. Она встречает в стильном костюме, с безукоризненной укладкой и макияжем, но сразу становится ясно: ради этой беседы она пожертвовала временем с семьей. «Мама, дай зефирку!» — прыгают вокруг младшие дочери. Пока я разуваюсь, она успевает почитать им книжку, достать мороженое и ворох ложек — у Марии Львовой-Беловой и священника Павла Когельмана 5 родных детей (от трех до пятнадцати лет), 4 приемных и еще 8 недееспособных молодых взрослых под опекой.

— Честно скажу, сложнее всего — когда у тебя всего один ребенок. Сейчас можно сказать, что у меня 17 детей, а можно — что и 50, потому что основная часть резидентов моих проектов называют меня мамой. Надеюсь, я тот значимый взрослый, который появился в их жизни.

— А как удается со всем справляться? У вас какой-то жесткий режим?

— У меня нет никакого режима, я вообще человек хаоса и мне сложно загнать себя в какие-то рамки, я знаю одно: эти дети, эти взрослые есть в моей жизни. Я просто привыкла отдавать по-максимуму, в моменте. Вот сейчас в моменте получается обнимать, целовать, заботиться. Иногда я чувствую себя словно пожарный, который тушит пожар. Действительно сложно, мало сплю. Но как-то Господь помогает.

Помогают еще няня и муж. Священником Павел Когельман стал в 2019 году, а до этого 15 лет работал программистом. Его путь к храму напрямую связан с Марией.

— Я увидел ее в храме, она пела в хоре, а я был тогда «захожанин» и в церковь ходил на Пасху, на Рождество, и собственно, когда ее увидел, я захотел бывать чаще. Уже намного позже я поступил в духовное училище, проучился там полгода и понял, что это пока не мое, через какое-то время, наверное, вот это желание вызрело. И владыка на собеседовании меня спросил: «Павел, ты в этот раз, как в прошлый, или теперь все серьезно?» Я сказал: «В этот раз все по-настоящему». Когда я стал священником, это был сложный и осознанный выбор, и для меня, и для Марии. И она меня поддержала, сказала, раз для тебя это важно, я тебе помогу во всем. Теперь пришел мой черед помогать и поддерживать.

Мария с семьёй. Фото: Александр Антонов

С назначением в Совет Федерации осенью 2020 года Мария Львова-Белова по полмесяца проводит в Москве. Вот и в этот день с утра приехала ночным поездом из столицы — после насыщенного рабочего дня опоздала на самолет. С вокзала — встречи с чиновниками, переговоры с потенциальными инвесторами, решение важных вопросов, касающихся ее главного детища — автономной некоммерческой организации «Кватал Луи», которая включает пансион для молодых людей с особенностями «Дом Вероники», арт-поместье «Новые Берега» — своего рода бизнес-инкубатор для целеустремленных людей с инвалидностью, а также социально-предпринимательские площадки — хостел, типографию, творческую артель и производство полуфабрикатов.

— В России больше нет ничего подобного. Где вы это подглядели?

— На самом деле это была чистая импровизация. Мы «Квартал Луи» назвали не зря в честь Луи Армстронга, известного джазового музыканта. Я сама по специальности дирижёр эстрадно-джазового оркестра, мой отец музыкант. И тема музыки как раз та, где нет различия между человеком с инвалидностью и здоровым. Ребята в наших проектах, как в джазе, импровизируют на том, что дала судьба. Самым первым был наш «Домик на Берёзовском» — наш собственный дом, в который мы заселили 5 ребят на инвалидных колясках, которые не хотели возвращаться в свои интернаты, а сами переехали к родителям. Дальше появился «Дом Вероники» — он отличается от первого домика тем, что там есть персонал, который круглосуточно ребятам помогает по жизни. Там они не только живут, но и работают.

Лучший хостел Пензы

«Это самый лучший вариант в Пензе, тут есть всё» — пишут на популярном сайте для путешественников. У пензенского хостела «Дом Вероники», который стоит во дворе Введенской церкви, высокие рейтинги у всех сервисов бронирования и почти нет отрицательных отзывов. «У меня был всего один случай: приехали ночью заселяться, не увидели меня и потом уехали», — рассказывает администратор Юлия Минина.

На самом деле постоянные гости знают, что надо просто позвонить по приезду, стойки регистрации нет — Юлия передвигается на коляске: «Наш хостел полностью приспособлен для людей с ограниченными возможностями, есть подъемник. Но селятся, разумеемся, самые разные гости. Если какие-то соревнования, какой-то концерт, хостел заполнен. Вот Макс Корж приезжал, очень много людей было, они соглашались на любые места».

«Дом Вероники». Фото: Александр Антонов

У Юлии ДЦП, и это первая работа в ее жизни: «Я жила в детском доме-интернате в городе Болхов Орловской области. Куда-то устроиться с моим коррекционным образованием было просто нереально, никаких перспектив». Живет она здесь же — на первом этаже. И это опять же первая комната, которую ей не надо ни с кем делить и можно оформить по собственному желанию.

— Землю под «Дом Вероники» нам выделила Пензенская епархия. — рассказывает Мария Львова-Белова. — Когда я своему горячо любимому владыке Серафиму сказала, что у меня есть такая мечта, он говорит: «У меня есть земля, поехали посмотрим!» Мы поехали, все было так красиво, поняли — здесь будем строить. Безумно ему благодарна, что он в меня поверил и поддерживает на протяжении 6 лет. И это регулярная помощь: когда мы делали типографию, он выделил нам помещение, отдал нам свое оборудование типографское, и самое главное, все заказы епархия стала делать у нас.

В типографии работают большинство из 14 обитателей пансиона. Оксана Запротина пробует себя как фотограф, у нее 52 тысячи подписчиков в соцсети TikTok, они же купили ей профессиональную камеру. А прикованная к постели Александра Селиверстова издала книгу «Меня зовут Саша» о том, через что пришлось пройти девочке, которую в годик выбросил из окна пьяный отец…

— У нас же все стигматизировано, человек с инвалидностью, что он может? Макраме какое-нибудь, выжигание, горшки ваять? Мы смотрим очень узко! — считает Мария Львова-Белова. — А когда я приехала в Вену, там мальчик, у которого работал один палец, слюни текли, по-нашему — абсолютно несамостоятельный, он управлял коляской, которая летом перевозила мусорные баки, а зимой чистила снег!

Фото: Александр Антонов

«Сделай сам все, что можешь, а дальше проси»

Недавно «Дом Вероники» вошел в топ-100 лучших проектов Фонда президентских грантов. А началось все — с волонтерской работы. Благотворительностью супруги Мария и Павел занимаются уже 12 лет. «Наверное, каждый христианин должен задать вопрос: достаточно ли только верить или вера без дел мертва? — считает отец Павел. — И мы стали искать, кому можно помочь? Постепенно это переросло во что-то большее. И тут, конечно же, Мария была основным двигателем».

— Мы никогда не придумывали проект ради проекта. В его основе — конкретные люди, с конкретными судьбами и проблемами. 12 лет назад, когда мы только начинали, у нас была такая волонтерская тусовка, и свою команду я собирала в храме — я сама, кстати, несмотря на свою должность, пою на клиросе до сих пор. У нас был проект по работе с отказничками. Но потом мы стали задавать себе вопрос, что будет дальше? Что будет от того, что мы постоянно ездим в детские дома, возим мешками подарки? Мы реализуем свои амбиции или реально хотим помочь вот этим Ванечке и Катюше? Ведь если ты не поможешь, то не поможет никто. И просто, как в омут с головой, когда ты понимаешь, что в дом престарелых они всегда вернутся. Наша сверхидея — предложить им другое будущее. И я ездила перед этим в Австрию, посмотрела, как в Вене устроены похожие государственные проекты, конечно, была очень вдохновлена. Шел 2013 год, я была беременна 4-м ребенком и думала, как я вообще сейчас буду это реализовывать в глубокой провинции, какой-то Пензе, которую путают постоянно с Пермью?

Уже на стадии строительства «Дома Вероники» к проекту энтузиастов подключилась городская администрация, подтянулись меценаты, стали выделять субсидии.

Кафе «Новые берега». Фото: Александр Антонов

— Как вы сумели получить финансирование?

— На самом деле четкой инструкции нет. И сказать, что вот сейчас вы сходите в администрацию, подойдете к руководителю крупной компании и скажете какие-то слова, а он вам даст денег — это все не работает. Самое главное, чем мы руководствуемся: сделай сам максимально все, что ты можешь, без поддержки, дальше проси, чтобы увеличить и развить свой проект. Работает, когда у тебя есть какая-то мечта, она идет бегущей строкой, ты о ней постоянно рассказываешь, и люди вдохновляются. «Дом Вероники» — это действительно очень понятная история: молодые ребята 18+ попадают в дома престарелых, живут с пожилыми людьми, не имея никаких перспектив на будущее. И мы начали просить помощь тогда, когда у нас «Дом на Берёзовском» уже функционировал. Мы просто с мужем перестроили свой дом, в перспективе наши благотворители его выкупили — не такие уж мы и святые, что взяли и отдали свой дом. Но на старте мы понимали, что вероятнее всего деньги к нам не вернутся, ребята там будут просто жить. А когда мы строили арт-поместье, нас пригласили к Дмитрию Медведеву в преддверии Дня инвалида рассказать про разные проекты. До этого нам губернатор выделил землю под «Новые берега». Денег вообще ноль! Ноябрь месяц, я просто одного из наших бизнес-партнеров прошу дать экскаватор. Он спрашивает: «Тебе зачем?» — «Я просто выкопаю яму, будет считаться, что мы начали строительство!» — «Ну сумасшедшая, какая яма? Сейчас зима!» И вот так совпадает, меня зовут к Дмитрию Анатольевичу. Я рассказываю про наш проект, говорю: «Стройку начали, все что могли, сделали! Больше никаких вариантов нет, я многодетная мать, помогите, пожалуйста, дайте денег!» И это работает! Хочется помогать тем людям, кто что-то делает сам.

Фото: Александр Антонов

Площадка по отработке федеральных инклюзивных практик

Поселок Богословка — в 20 километрах от Пензы. На окраине — современный коттеджный микрорайон в скандинавском стиле. Это «Новые Берега», инклюзивная арт-резиденция, которая открылась полтора года назад.

— Вообще изначально этот проект продиктован тем, что молодым людям с инвалидностью очень сложно и трудно реализоваться. — объясняет Мария Львова-Белова. — И если мы для взрослых создаем Сколково, для детей — Сириус, то молодым людям с инвалидностью это сложнее, потому что нет доступной среды, нет нормального восприятия общественного мнения.

В специально построенные дома заселили 40 человек из 11 регионов. Это люди с ограниченными возможностями и семьи, которые воспитывают особенных детей. Резиденты – победители конкурса проектов, которые помогут реализоваться людям с ограниченными возможностями.

Так дизайнер из Уфы Яна Ямалетдинова развивает собственный бренд одежды, а диджей из Нового Уренгоя Никита Спирин учит миксовать детей с ограниченными возможностями и собирается открыть собственный лейбл: «Я хочу дать ребятам возможность выражать свои эмоции, чувства через музыку, то есть дать им инструмент, чтобы они научились писать музыку, все просто, и там в дальнейшем будет от них зависеть — хотят ли они связывать с этим будущее или нет».

На реализацию проекта у каждого резидента есть 5 лет, после чего им предстоит уехать в свои регионы и там продолжить работу над созданием доступной среды.

Фото: Александр Антонов

До 2022 года в «Новых берегах» должны построить еще 11 зданий. Всего арт-поместье способно разместить 120 человек. Создана и часть инфраструктуры: образовательный центр, сцена, кафе — в нем всего несколько столиков, но они почти всегда заполнены. Местные жители приходят выпить кофе или съесть комплексный обед за 150 рублей (кстати, вкуснее, чем в самых модных заведениях Пензы). В арт-поместье есть собственная ферма — ее развивают резиденты Татьяна и Владимир Сильвановичи, а также цех по производству полуфабрикатов, в нем стажируются молодые люди с инвалидностью, которые находятся под опекой у Марии Львовой-Беловой

— Хотите выйти не самоокупаемость? Мне кажется, «Новые берега» может стать местом инклюзивного туризма, и места очень живописные.

— Я оптимист по жизни, но в данном случае у меня пессимистический настрой. Пока если выходим в ноль, это счастье, потому что мы закрываем зарплаты ребятам, и они могут сами себя обеспечивать. Что касается инклюзивного туризма, который мы обязательно будем развивать на нашей территории, нам хочется, чтобы мы могли показать, что такое доступная среда, что такое люди, работающие с инвалидностью в сервисе, что такое работа с такими людьми. Это такая пилотная площадка по отработке федеральных инклюзивных практик — молодежных, туристических, образовательных

Мария Львова-Белова ставит задачу растиражировать этот пример по всей России. Ради таких возможностей она и пошла на федеральный конкурс управленцев «Лидеры России». На него подали заявки более 200 тысяч руководителей со всей страны. Многодетная матушка из Пензы оказалась в сотне лучших. И единственной в истории состязания, кто получил назначение в Совет Федерации.

— Мария никогда не стремилась к тому, чтобы пойти во власть, — говорит супруг сенатора. — И мы так решили, что раз Господь это все устроил, то мы должны это делать вдвоем.

Мария с семьёй. Фото: Александр Антонов

Отец Павел не забыл навыки программиста: он до сих пор поддерживает сайт «Квартала Луи» как системный администратор. И служит в храме, который построили в «Новых Берегах»: «У нас сейчас цель — максимально вовлечь жителей арт-поместья в участие в богослужении и в приходской жизни. И там, дай Бог, будут приезжать и приходить жители и Богословки, и Пензы. В Пензенской епархии было бы очень хорошо расширить служение в плане помощи бездомным, в плане помощи семьям в трудной жизненной ситуации, поэтому стараемся работать в этом направлении».

Расширить границы «Квартала Луи» получится уже в этом году: его филиал откроется в Санкт-Петербурге.