Я — человек, угодный богу

Всеми любимому доктору филологических наук, профессору факультета журналистики МГУ Владиславу Антоновичу Ковалёву исполнилось бы 80 лет. Мы попросили его дочь Ирину Владиславовну Толоконникову рассказать об отце.

— Владислав Антонович был крещёным человеком?

— Да. Мать окрестила его в младенчестве, несмотря на то, что сама она была атеисткой. Крестили его на приходе в деревне Терешино Смоленской области, где они жили: там невозможно было иначе зафиксировать факт его рождения. Отец был крещён по всем церковным канонам, и его крёстными были жители Терешина. Он не рассказывал, кто они были, но сохранил благодарную память о них.

— Был ли Владислав Антонович верующим человеком?

— Да, он был глубоко верующим человеком. Более того, он сам рассказывал, как один священник, занимавший довольно высокий пост в церковной иерархии, сказал ему: «Вы — человек, угодный Богу». И он любил это повторять. Жизнь отца была сложной, были в ней разные испытания и искушения. Бывал он и на грани жизни и смерти (например, в годы войны), но, тем не менее, всегда побеждал. И он, и мы видели в этом Божий Промысел.

Но обстоятельства его жизни при советской власти не способствовали его воцерковлению. Тем не менее, к Церкви, к её канонам, её обрядам отец всегда относился с глубочайшим уважением. Я помню, как в детстве (в начале 1960-х) я с папой зашла в Троицкую церковь, недалеко от Нового Иерусалима. В храме шла служба. Он снял тюбетейку, в которой обычно ходил, а мне велел надеть косынку. В то время я не была верующей и начала упрямиться, капризничать. На это он мне ответил: «Ты можешь не верить, но уважай чувства других людей». Тогда мне было лет 5-6, но я хорошо запомнила папин совет и впоследствии следовала ему.

— Любил ли он посещать храм и какой именно?

— В храмы он заходил — я сама неоднократно видела — но не думаю, что он постоянно посещал какой-нибудь один. Такое уж тогда было время. С особым уважением относился к церковным праздникам, прежде всего к Пасхе. В самые атеистические времена у него возникало «крамольное» желание пойти на крестный ход. Однажды мы — я тогда только из любопытства — хотели пойти на пасхальную службу. Но бабушка (папина мама, яростная атеистка) в корне пресекла наше намерение, мотивируя это в частности так: «Ира, ты же комсомолка». Кстати говоря, думаю, что одной из причин папиного невступления в партию (а ему неоднократно предлагали) было то, что это противоречило его убеждениям, возможно, религиозным, а против убеждений он никогда ничего не делал.

— Читал ли Владислав Антонович Евангелие, церковную литературу?

— Думаю, что читал, хотя в те времена это была большая редкость. Во всяком случае, библейские сюжеты он знал хорошо. В последние годы его жизни, совпавшие с началом перестройки, он стал приобретать только начавшие появляться в продаже церковные книги. После его смерти среди его книг и документов я нашла брошюру «Мои первые шаги в православном храме» и ксерокс главы одного из трудов Игнатия Брянчанинова.

— Следовал ли он заповедям Евангелия?

— Да, следовал. Прежде всего заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Он был очень доброжелателен к людям, никогда не был злопамятным; если его «кусали», то он никогда не «кусал» в ответ. Вообще, он был очень терпимым ко всем, в частности к студентам.

— Пытался ли Владислав Антонович пробудить в студентах интерес к вере?

— Боюсь, что нет. Слишком строго тогда за этим следили.

— Воспитывал ли он Вас в Православии?

— По-настоящему нет. Но, с другой стороны, настраивал меня на лояльное отношение к Церкви. Под его влиянием я решилась крестить свою дочку, и он был её крёстным отцом. Впоследствии и я решила принять крещение. Меня крестили во взрослом состоянии, и, к сожалению, после смерти отца, он об этом не узнал. А может быть, и узнал. Сейчас я очень жалею, что я не похоронила его по христианским правилам, что не надела ему крест на шею, что его кремировали, что отпевание было только заочным.

— Искал ли Владислав Антонович религиозный смысл в произведениях русской литературы и какие из них ему особенно нравились?

— «Смерть Ивана Ильича» Льва Толстого. Ведь предсмертные страдания главного героя объясняются тем, что в его жизни не было Бога. И когда он это понял, то на душе его стало спокойно. «Кончилась смерть», произносит Иван Ильич, имея в виду предыдущую (до болезни) жизнь. Ещё отец любил «Сон Макара» В. Г. Короленко, хотя это произведение написано не совсем догматично в отношении Православия.

— А у Вас какое мнение на этот счёт?

— «Сон Макара» мне нравился с детских лет. Меня на нём воспитывали. А что касается «Ивана Ильича», то долгие годы я считала его одним из тягомотнейших произведений русской литературы, но после смерти отца изменила своё мнение на 180 градусов. Я согласна с ним, что это один из шедевров Льва Толстого. Ведь проблемы жизни и смерти всегда актуальны.

Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Владислава, и прости ему вся согрешения вольные и невольные, и даруй ему Царствие Небесное!